СМИСФИЛД
Музыка Валентина Дубовского,
текст Андрея Глобы

Королевский трубач
трижды в рог протрубил:
извещает король, что согласен
пред народом предстать
и заботы его обсудить с предводителем черни.

Выезжает король
из дворцовых ворот,
с ним Бассет и лорд-мэр и другие,
им навстречу Уот –
и почуял беду,
и заржал, приседая буланый.

– В добрый час, брат-король,
ты к народу пришёл, –
за доверье мы платим доверьем! –
Королю протянул
свою руку Уот
и пожал королевскую руку.

Уот Тайлер один.
За спиной короля
лорды-рыцари – грозная свита.
– Говори! Я – король.
Мне народ – первый друг,
ближе мне, чем моя же рубашка.

– Жаль, не может народ
так же, брат мой, сказать:
не у всех есть на теле рубашка!
А сеньоры зато
и в меха и в шелка
сверх рубашек и в бархат одеты.

Пьёт вино дворянин
и хороший ест хлеб, –
хлеб ржаной да вода – наша доля.
У богатых дома, у богатых дворцы, –
дождь да ветер в полях – наша кровля.

Безмятежен досуг,
беззаботен их сон,
а у нас – вечный труд и забота.
Как же верить попам,
что виллан и джентельмен –
дети Адама и Евы?

Повели, брат-король,
чтобы не было впредь
на земле ни дворян, ни вилланов!
Чтобы не было впредь
ни господ, ни рабов,
чтобы все пред тобой были равны.

– Хорошо! Будет так!
Вот рука короля!
Королевское слово порукой,
что вернётся в свой дом
вольным каждый виллан,
заживёт сам себе господином!

Хорошо был отбит,
хорошо наточён
сарацинский клинок лорда-мэра:
как подрубленный дуб,
повалился Уот
на сухую и пыльную землю.

– Он убит, он убит! –
пронеслось, как набат,
по рядам, от передних до задних,
но пришпорил король
скакуна – и вперёд,
и, бесстрашный, предстал пред народом.

– Братья, много крови
пролито, – довольно!..
Я король и вождь ваш,
всё вам дам – просите…

И смутился народ,
и молчал. Но вскричал,
как ужаленный лев, францисканец:
– Убийца! лжец! ты не король!
Отмщение Ахаву!..

Потрясая рукой,
устремился вперёд,–
устремился народ за монахом.
Но звенит тетива,
но запела стрела –
и предательство снова свершилось.

На траву не спеша
опустился Джон Болл,
потянулся и лёг поудобней,
и очами повёл,
и, как лев прорычал:
– Да исполнится воля господня!..

Не поморщась, исторг
он стрелу из ребра,
и сломал побледневшей рукою,
и крест-накрест её
по*ложил на груди,
и не вымолвил больше ни слова.

– Жив, клянусь, еретик!
Не убит он! – сказал
Ричард Арондел, временный канцлер.
– Но и падаль его,
чтобы чёрт не унёс,
не должна оставаться средь луга!

Он нагнулся в седле,
полу рясы схватил,
приподнял над землёй Джона Болла
и, пришпорив коня,
поскакал через луг
к воротам королевского замка.

Как немая стена,
потрясённый народ
вкруг стоял и свершённое видел.
Бесполезно мечи
прозвенели, и вновь
наступило большое молчанье.

И воскликнул король,
простирая к толпе
руки, словно для братских объятий:
– Я ваш вождь, смотрите!..
Всё вам обещаю…
Вольности и земли…
Возвратитесь в домы…

Плачут ваши жёны…
Плачут ваши дети…
Всем даю прощенье…
Верите ли мне?.. –

И, не веря, сказал
безнадежное: "Да!" –
потерявшийся в сумерках голос.