VIII 3. Штурм королеского замка
Музыка Валентина Дубовского,
текст Андрея Глобы

Крепко заперты ворота,
крепки стены, из бойниц
грозно смотрят арбалеты, –
будь надёжен, государь!

Но король смущён и бледен,
шпага гнётся под рукой, –
благородное железо
потускнело от стыда.

Плеть и добрая верёвка
были до сих пор рабу
непреложною указкой,
а теперь… позор, позор!

– Государь, известили мятежники,
что готовы принять
от тебя изъявление милости
и прощения ждут.

На коня король садится:
– Лорды! Стража! по местам! –
И со свитою немалой
выезжает из дворца.

Чёрной тучей обложила
Тауэр сумрачная рать, –
ни одна не обнажилась
голова пред королём.

Королевский взор встречает
взором дерзостным Уот.
– Кто такой? Чего он просит?
– Это вождь их, государь!

– Что ты просишь? – Я? Прошу ли?
Не просил я ничего.
– Коль на милость отдаёшься,
я помилую тебя!

– Милость короля приемлю,
но прибавь к ней, государь,
сдачу замка. – Ты в уме ли?
Иль, наглец, бездельник, пьян?

Тут король взмахнул рукою –
был как нужно понят знак:
сотня луков натянулась,
с свистом сотня стрел взвилась.

Опустил Уот поводья
и вскричал: – Святой Дунстан! –
Три стрелы впились в кольчугу,
две пробили ржавый шлем.

Ни одной на теле раны
не почувствовал Уот
и вскричал: – Ко мне! Измена! –
Всколыхнулась гулко чернь.

Шпорой звякнул Ричард спешно,
свита кинулась за ним.
Всё б сошло, да ненароком
задержались в воротах.

Латы, шлемы – стрелы, копья…
Берегись, король! Король!
Джек Соломинка, как ястреб,
в сечу жаркую влетел.

Быть бы тут большому делу!
Джек уже над головой
поднял острую паваду,
Джек Соломинка – наглец.

Но беду Уот увидел,
бородой взметнул и – стой! –
крикнул так, что конь буланый
чуть от крика не упал.

– Остановись, на короля
ты поднял руку!
Храни Господь! Назад! Назад!
Трубач! к отбою!

Буря стихла, и поспешно
во вторые ворота
проскакал король. Победу
ослик Болла возгласил.

В старой башне, с горстью верной
свиты, заперся король,
наводнён был грязной чернью
снизу доверху дворец.

Болл с осла слезать не думал –
так  и въехал в тронный зал.
Восхищён был длинноухий
позолотой и парчой.

И восторг свой велегласно
выражал на все лады,–
в убежденьях, очевидно,
был он честный роялист.

День победы омрачила
неутешная печаль:
нож проклятого Бассета
Джеку в спину угодил.