В цирке хлопает бич
Музыка Валентина Дубовского,
Слова Дмитрия Кедрина

На программе была намалёвана белая мышь,
тлели красные плошки, сквозь щели мальчишки глазели.
Длинногривые кони слетали с громадных афиш,
на JIукишинской площади высился цирк Чинизелли.

Был торжественный день: тезоименитство царя.
И, конечно, логичней всего завершить его в цирке.
Господин губернатор покоится в ложе, смотря,
как ломается клоун, как прыгает пудель сквозь дырку,

как звереют атлеты, катаясь по грязным коврам…
До чего поучительна ты, цирковая феерия!
Что же, пышное зрелище! Ведь присмотрись, генeрал –
он увидел бы полное сходство с делами империи!

Вот, с арены внизу, не спуская испуганных глаз,
балерина под куполом шатко идёт по канату,
это пляшет над бездною тот погибающий класс,
чья нечистая кровь согревает тебя, губернатор.

Клоун, вышедший с пуделем, блеет, как старый баран,
он тебя веселит, губернатор, остротою плоской.
Этот пудель учёный, как ты, из остзейских дворян:
он, как ты, на носу исполнительно носит поноску.

Громовой оплеухой привычно обрадован слух,
задыхаясь, с партнёра срывает борец полумаску.
Право, можно подумать, что школу таких оплеух
он прошёл под твоим руководством в жандармском участке!

Вот жокей появляется с клячею на поводу,
он бичом её хлещет, запас уговоров истратив,
у него огонёк зажигается в тощем заду.
Ты его узнаёшь, генерал? Это твой император!

Но скажи, генерал: хоть толпа бессловесней овцы
и стерпелась с остротами самого пошлого сорта,
разве ты не боишься, – что вдруг полетят огурцы,
замолчат музыканты и публика выкрикнет: «К чёрту!»

А снаружи, у цирка, на зябком ночном сквозняке,
в старомодном пальто с пелериной, сутулый и строгий,
ходит взад и вперёд неизвестный. И в потной руке
он до боли сжимает шершавую ручку «бульдога».

Генерал! Ты следишь за порядком в хозяйстве своём:
чтобы в Вильну погром аккуратно въезжал на гастроли,
чтоб солдат у тюрьмы деревянно ходил под ружьём,
чтобы петли затягивались и жандармы пороли.

За семью за большими замками работаешь ты,
лязгом сабель тебя окружили косматые черти,
но хозяин несчастия, но господин нищеты,
ты не вечен, как все! Берегись, губернатор: ты смертен!

Да, ты смертен, как все! И покуда ты будешь смотреть,
как над морем голов по канату идёт балерина,
рядом ходит в калошах твоя запоздалая смерть
и дрожит на ветру в старомодном пальто с пелериной.

Ты смеёшься ещё. Ты уверен: она далеко!
Но сейчас вы сойдётесь вплотную при выходе узком –
и ни доктор Михайлов, и ни полицмейстер Снитко
не задержат её, твою смерть, – не упрячут в кутузку!

Трубы грянули туш. Он выходит, облеплен кругом
тесной кучкой чиновников, сворой почтительных сошек.
К голубому пальто с золотыми крылами погон
подошёл человек в пелерине, в глубоких калошах.

Кто над этой толпой оглушительно хлопнул бичом?
И опять оглушительно хлопнул, помедлив немного?..
Издевательски свистнув, свинец обжигает плечо!
Филера по камням волокут человека с «бульдогом».

Вся орава шпиков кулаками пинает, сгребя
человека, которому локти ремнями скрутили.
Ты транжирил свинец, Гирш Давидович! Ты для себя
позабыл приберечь дружелюбную честную пулю.