Убиение Углицкое
Музыка Валентина Дубовского,
стихи Давида Самойлова

Был Феодор добрый царь,
да дела не ладились.
Говорили: преставится,
всё тогда поправится.

Говорили: отдохнем
от царя от грозного.
А при Фёдоре, при нём
много было розного.

Если бы не царский шурин,
если б не Борис,
все бы передрались.

А Борис, царский шурин,
был умом светел.
Он царя мишурил,
в государи метил.

А Димитрия убили,
сына грозного царя.
Поздно, поздно
прибежали лекаря.

Мать-царицу откачивали,
в покой внеся.
Ах, нельзя убивать маленьких,
убивать нельзя.

Лежал он бледный, беленький
среди желтых свечей.
Мог бы стать помазанником,
а теперь он – ничей.

Ой, – горевал Феодор,
Ай, – утешал Борис.
А после сего события
только начались.

Нарядили следствие.
Шуйские князья
приговорили: маленьких
убивать нельзя.

А его, царевича,
никто и не убивал.
Играл, играл,
да напоролся на кинжал.

Ой, – горевал Феодор,
Ай, – утешал Борис.
А тут-то они, события,
другие начались.

Помер, помер царь Феодор.
Упросили стать Бориса.
Стал татарин, царский шурин,
государем всея Руси.

И опять дела
не пошли на лад:
всюду глад и мор,
всюду мор и глад.

Но тут заговорили:
Димитрий бежал,
он не напоролся
на кинжал.

Говорили: Гришка,
беглый монах.
А про Бориса – царишко,
не в своих, дескать, чинах.

Говорили: маленького
убивать нельзя,
у него особая стезя.

Маленького не убили,
маленького схоронили,
схоронили в девичьей.
Не так просто
убивать царевичей!

И пришел царевич – Димитрий
с ляхами.
Архиереи хватались за митры,
ахали.

И по всей Руси
началась резня.
Потому что маленьких
убивать нельзя!..